[Osmin Mieoel]

24.09.2010 в 22:39

Пишет  yako-kaede:

Белорусский фольклор. Русалка
Пераклад з беларускай:  yako-kaede
Крыніцы:
(с) Беларускі фальклор.Энцыклапедыя. Даведачнае выданне – Менск, “Беларуская энцыклапедыя”, 2006

РУСАЛКА

В мифах всех регионов Беларуси русалки предстают как девушки с длинными светлыми волосами (разных оттенков – от зеленых до русых и белых), нагие, или одетые либо в белую одежду, либо в зелень и ветки; характерный атрибут - венки. Для них характерно человекоподобное обличие, однако они могут проявляться и как зооморфные создания.

В наиболее древних, аутентичных представлениях они четко проявляют себя прежде всего как духи растительности, тесно связанные с плодородием и сезонным характером жизненного цикла растений. Время проявления этих существ и характерные «этапы» их существования четко соотносятся с полным циклом вегетации с весны до осени. Русалки могут быть встречены на земле (в полях, лугах, лесах) в период цветения растений, наливания колоса, роста овощей, деревьев и трав - и пропадают осенью.
При этом растительные локусы это не просто место, где «живут» русалки или их можно встретить, но жизнедеятельность растений как бы является «проявлением» русалок: так, в поверьях и быличках цветение зерновых осмысливается как «русалки красуются», либо как передача красивыми русалками своей красоты растениям. Про русалок часто говорят, что их волосы «цветом как рожь», «под цвет льна». Волнение поля под ветром приписывается тому, что там «ходят» русалки, а шелест, шепот колосьев – их «разговорам».

Еще одна связь русалок с развитием растений – часто встречающийся в быличках мотив наблюдения русалок разного роста и возраста: от маленьких, похожих на девочек (иногда даже маленьких мальчиков или зверьков, позже превращающихся в русалку), до взрослых или даже «ростом с дерево», «от неба до земли». Часто «очевидцы» рассказывают про наблюдение во время летних полевых работ (прополка льна, ячменя) миражей, представляющих собой «проход» русалок по полю: «сначала маленьких, потом побольше, потом больших, потом совсем высоких». Наблюдение русалок в полях совпадает с важными моментами сельскохозяйственных работ: появляются «как рожь выспевает», во время первых «Зажынак» (обрядового начала жатвы) на Петра, во время жатвы и во время сушки снопов. Наиболее часто русалки связаны с полями пшеницы, ржи, льна, конопли и гороха. (наиболее распространенные в прошлом полевые культуры в Беларуси). По представлениям жителей Пинщины русалки не любят никаких растений, кроме ржи, где они «качаюць яйкi (яйца) на Наўскi/Русальны Вялiкдзень (т.е. Навью/Русалочью Пасху) – при этом песни и хороводы, пированье и игры русалок во ржи направлены на защиту полей, помощь процветанию и урожаю: «Где русалки скакали и пели, там всегда зерно хорошее было». Это сближает русалок с Полевиком. Однако их отличие в том, что, во-первых, это олицетворения женского начала, а во-вторых, их воздействие связано не с землей, а с водой и воздухом.

Русалки связаны с природными стихиями прежде всего как подательницы дождя, живительной влаги – проливание воды с неба на землю во время дождя сопоставляется с их длинными волосами, спадающими на лицо, плечи, спину, часто до земли. Обрядовое обливание водой с участием «русалок» на Купалье и другие весенне-летние праздники считается следами обрядов вызывания дождя.

Связь русалок с ветром и воздухом проявляется в фольклорных мотивах появления русалки на поле из воздуха, сказания о том, что русалка «зарождается/появляется» из воздуха или смерча/вихря над полем, исчезновения («вознесения») русалки после жатвы в небе, качания русалок на колосьях, тонких ветвях, в верхушка деревьев, на качелях (подвешивание качелей на ветки высокого дерева, на которых катались девушки, во многих местах было обязательным атрибутом Купалья, да и других народных праздников). Кроме того, часто встречается мотив «невидимого присутствия» русалок в зарослях растений, проявляющийся в шевелении веток и листьев от ветра, пробегающих от ветра волнах, шепоте листвы.

Двоичность образа русалки связана с мотивом ее навьей, чудовищной природы, необузданной природной силы: она часто проявляет агрессивность возле полей зерновых, возле воды. Это выражается в том, что они пугают, кусают, режут, «застукивают» толкачом (пестом), удушают своими длинными волосами, защекотывают (что сближает ее с образом Полудницы/Полуденницы/Полевицы, характерным для других славянских народов). Могут в период Троицы-Купалья-Петра – т.е. в важный период «прорезывания» (оформления) будущего урожая - представать в растительных локусах в пугающих образах: лохматой с длинными когтистыми руками; уродливой старухой; в виде каменной или железной бабы с непомерно длинными волосами и громадной грудью – такой большой, что она ее закидывает себе на плечи; в зооморфных формах – мохнатой, волосатой, со свиными копытами, с хвостами, похожие на собак. Основная цель – напугать непрошеных гостей, «беспокоящих» поле. С этим же связан мотив «опасности воды» в указанный «русальский» период (русалка в такое время может представать полуженщиной-полурыбой или в виде росомахи).

Связь Русалки с огнем выражалась в описаниях ее горящих глаз и светящихся волос, заманивания жертвы огоньком. По некоторым поверьям, на месте, где «бесились» русалки, может появиться много грибов или правильный выжженный или усохший круг (ср. болгарские духи-феи Самодивы).

Устойчивым мотивом мифов и быличек является связь русалок с миром мертвых: объясняется происхождение русалок как «заложных» покойников (умерших «нехорошей» смертью или оставшихся без должного погребения); указывается, что они появляются в полях, расположенных рядом с кладбищем или «проводят» последовавшего за ними наблюдателя через рожь к кладбищу.
По поверьям полешуков, русалками становятся духи предков, и русалки потому живут на кладбищах; так же происхождение русалок объяснялось утопленницами, самоубийцами, парнями (!)-висельниками.
На протяжении периода наибольшей «вольности» русалок – Русальной недели – когда русалки свободно ходят по земле и веселятся, творя, что им захочется (когда они предстают как русалка-стихия, русалка-ведьма), русалок остерегались максимально. А в конце этой недели принудительно выпроваживали «на тот свет» специальным обрядом. В песнях и заговорах «проводов русалки» часто встречаются призывы к ней «идти с поля в лес», «возвращаться в реку», «не ходить по полям, не ломить колоса», «не делать залома» (залом – особым образом переплетенные колосья в поле, которые передают заложенное в них в момент «заламывания» проклятье тому, кто их срежет/дотронется). Как объясняли полешуки: «Русалки ходят целую неделю после Троицы, а в понедельник все собираются и уходят на свою дорогу: кто утопился – идет в воду, кто по-другому умер – в лес или куда там ему положено».
Иногда наличие мотива русалок, происходящих из висельников, а так же постоянно присутствующий мотив «качания» русалок на ветвях высоких деревьев, с учетом мотива связи русалок с миром мертвых, объясняют сохранившимися таким образом следами воспоминаний о древнейших обычаях захоронений на деревьях, а то и вовсе о «жертвоприношениях на деревьях» (ср. с описаниями римлянами друидских обрядов, считающихся современными исследователями наследием еще более древних до-кельтских племен; скандинавский миф об Одине, повешенном в качестве жертвы на Мировом древе).
Тесная связь русалок с деревьями широко представлена в песнях, сказках и обрядах: русалки сидят на деревьях; связывают ветки и катаются на них как на качелях; привязывают себя волосами к веткам и свешиваются так с деревьев; подвешивают на деревья случайных попавшихся им путников. Особенно любимыми деревьями русалок являются береза, дуб, груша и сосна.


РУСАЛИИ


Древние славянские игрища, связанные с культом русалок. По мнению исследователей, русалии происходят (или имеют общее происхождение) от античного праздника роз (Rusalia, Rosalia), которое в римско-итальянском регионе устраивалось в честь умерших и заключалось в возлагании на могилы в весенне-летний период букетов, гирлянд и венков из роз и других цветов.
У славян присутствуют архаические верования об «умирании» земли на зиму и возрождения ее весной. «Нячысьцiкi» (нечистики, сборное название мелких природных духов, появившееся с приходом христианства) на зиму тоже впадают в спячку и просыпаются вместе с природой. В том числе и русалки.
Записано на Гомельщине, Хойницкий район: «Как потеплеет, станет народ везде сеять, пахать все – вот тогда и видят русалок. А в лесу то грибы растут, то ягоды появятся, так люди видят русалок… Как тепло, тогда они и появляются. А как пожнут рожь, так и русалки уйдут. У них есть место, куда прятаться, а когда тепло – они в поле».
Цель обрядов Русалий – улучшение плодородия, заклинание природных стихий с целью создания благоприятных условий для урожая. Древние русалии были очень насыщенным действом. По сообщениям христианских миссионеров-проповедников, древние русалии это «великий сбор», «в граде», «на стогнах» большого количества людей, одетых ярко и пестро. Сбор устраивался ночью. Участники делились на зрителей и непосредственных исполнителей обрядов. Исполнители обходили деревни и поля с целью улучшить их урожайность и благополучие. Действом управляли специально избранные и сведущие в деле старейшины – «русальщики». «Русальцы»-ритуальники – это музыканты, которые играли на духовых, струнных и ударных инструментах, одетые в «скураты» (возм.от слова «скура» - шкура), т.е. маски. Выделялись танцовщицы, выбраные из самых красивых девушек. Девушки эти пели песни, плели венки, водили хоровод – в том числе и вокруг специально выбранной пожилой женщины-Русалки, бросали венки в воду с целью погадать на счастье и благополучие. В поле, в посевах, участниками имитировался (вероятно, в более ранние времена - осуществлялся в реальности) акт соития, который должен был содействовать урожайности полей. Зрителям христианские миссионеры приписывали «пение бесовское», «говор бесчинный», «плещевание» и «позорование» всего, что происходило.
Весенне-летние русалии на Восточном Полесье, междуречьи Днепра, Припяти, Десны до 20-го века сохранили архаическую жанрово-тематическую насыщенность, живую веру в поверья, былички, связанные с русалками и русальными обрядами, песни.

В Беларуси известны также «калядные» русалии. На Восточном Полесье последняя неделя перед Калядами называлась русальной. По некоторым свидетельствам (записано в Мозырьском районе) в год бывает три русальных недели: «Пасхальная, на Троицу и на Рождество».
Следы зимних русалий сохранились в Масленице: «в ночь на Масленицу жгут костер, вешают на ворота замки, чтобы змея не забрала у коровы молоко. Брали друг друга за руки и ходили вокруг костра, приговаривая “Русалка, русалка, табе да нас не дабрацца, бо ў нас на руках палка”». Цедилки, на которых процеживали молоко, на Масленицу прятали, чтобы русалка не украла. Делали символ Русалки (позже «Масленицы») и сжигали его.
В деревне Неглюбка Ветковского района, проводили обряд вызывания дождя следующим образом: тягали по речке борону и пели:
«Русалкi сядзелi,
Русалкi сядзелi,
Песенькi пелi,
Богу малiлiся
I дажджа прасiлi.
Ты палей, дашчык,
Пакрапi зямлю.
Багацець старыку i бабе,
I мне, маладой, замуж выйсьцi
I дзяцей за руку павадзiцi»



РУСАЛЬНАЯ ОБРЯДНОСТЬ


Обряды и обычаи, связанные с русалками, привязанные в основном к Русальной неделе.
Разнородность обычаев в разных местностях свидетельствует о достаточно давнем вырождении земледельческой и вегетативно-продуктивной направленности мифологии о русалках.
Связь с урожайностью выразилась в обряде «Пускания русалки в рожь»: например, в деревне Красная Дуброва Речицкий р-н Гомельской обл. перед Зажынкамi (началом жатвы - на церковный праздник Петра) «пускали» в ниву женщину, переодетую «русалкой» - она ходила по полю и это должно было обеспечить удачный сбор урожая. Это обязательно сопровождалось трапезой возле поля.
В деревне Пракисель того же района, русалкам – которые охраняют растительность и потому не любят, чтобы их срезали, пугают и мешают жнеям – перед началом жнива оставляли в поле "что-нибудь вкусное" и разноцветные ленты.
Еще практиковались т.наз.«распальвання» («разжигания») зерновых - в качестве элементов этого обряда присутствовали разжигание костра и парные игры молодежи возле него, «преследование»- ожигание парнями с крапивой девушек и взаимные ритуальные хлестания друг друга крапивой, зажигание факелов и бегание с ними по полю, прыжки через костер, оббегание парнями поля «т.н. обпаливание поля».
Наиболее древний и языческий ритуал «магического брака во ржи» сохранялся на Гомельщине: во время обряда «Проводы русалки» девушку, переодетую русалкой, и выбранного ею парня вели за деревню, а сами возвращались по домам. Вечером, после захода солнца, пару искали там, где растет самая густая рожь. «Русалка» выходила со своим «супругом» из ржи и шествие уходило в лес до того места, где днем начиналось.
Связь русалок с плодородием демонстрирует обряд «Пралазiны» (пролезание) через русальный венок.
Борисовский р-н: «девушки и парни все шли в лес. Парни вырезали длинную ореховую палку и сгибали ее в кольцо, а девушки рвали веточки березы, орешника, липы и делали из этого кольца венок. Четыре парня затем брали его на вилы и несли в деревню. А бабы с внучками сидели и их ждали. Затем ставили венок на ребро и все через него пролазили, а дети пели:
«Шла Русалка сялом, сялом
Закрыўшы вочкi пяром, пяром
Яе дзеткi баялiся
За старых баб хавалiся».
Когда все пролезут, парни несут венок туда, где раньше рожь сеяли. Это русальный венок, через него ходит Русалка».

Ритуал «разрывания» Русалки, или ее символов-предметов (венков, одежды) перед бросанием их в поле, на огород, на луг; забрасывание в поле Русалки-чучела, причем сделанного из соломы «колосьями вниз»; удвоение персонажа-русалки – противопоставление русалки «молодой» и «старой», «живой» русалки-девушки и «мертвой» русалки-чучела – это все признаки типичного «умирающего и воскресающего» божества природы, божества плодородия.
Существует мотив, что русалками становятся девушки-невесты, умершие до свадьбы. Одна из быличек со Столенщины повествует, что крестьянин, у которого умерла дочка-невеста, привязал ее к столбу и совершил подобие венчального ритуала для покойницы со столбом, чтобы она не стала русалкой.
В Восточном Полесье, Северной и Центральной Беларуси распространены были переодевания в русалку. Архаичность этого обряда видна из факта сходства этой русалки-маски с русалкой-мифологической сущностью: «Русалки ползают по земле, как змеи ползают. И вот кто хочет напугать, так кожух вывернет, ляжет в меже на огороде и пугает – ползает как русалка» (записано в Брагинском р-не). Запись из Пуховицкого р-на: «Женщина взяла волосы, распустила, опустила на лицо, и во ржи пряталась, пугала, а за ней хлопцы гонялись, пытались «русалку» поймать.»
Центральное место русальной обрядности занимают «Проводы русалки»


РУСАЛЬНЫ ТЫДЗЕНЬ (РУСАЛЬНАЯ НЕДЕЛЯ)

Фиксируется на всей территории Беларуси. Но в разных регионах его продолжительность и время определяются немного по-разному: от Чистого четверга, от Пасхи, от Юрия – и до Троицы, Купалья, Петра, начала жатвы, неделя перед Купальем, первая неделя Петровского поста. А чаще всего перед- или после-Троицкая неделя. Отсюда названия: "праводны", "траецкi", "духавы", "клечальны", "зялёны" тыдзень; "траецки май".
Празднование также имеет большие местные различия.
Так, например, в Речицком р-не Гомельской обл. выделялся понедельник Русалочьей недели, который назвали «Iван-ды-Мар’я».
На Пинщине в первый вторник после Троицы – "Конскi Вялiкдзень" / Конская Пасха – не использовали коней на работах, у стойлах вешали свечки за здоровье животных.
В среду после "Сёмухi" - "Градавая серада" (от слова «град»), "серада Русаль" – оберегались от града: не работали в поле, не делали никакой домашней работы – иначе случится град и побьет все посевы.
Четверг русалочьей недели (Сухi, Крывы чацьвер - «сухой», «кривой» четверг, Наўская Тройца, Русалачын Вялiкдзень – навья троица, русалочья пасха) – считался у восточных славян периодом самой большой интенсивности русалок – они выходили из воды, сушились, гуляли и играли. На Гомельщине молодежь обливалась водой – чтобы дождь пошел, «чтобы летом не было засухи».
Пятница после Сёмухi в Мядельском р-не называется «Лядавая» (т.е. ледяная) – «чтобы не было града и грома, надо в этот день не работать самому и не заставлять работать коней»
Воскресенье Русалочьей недели была днем Проводов русалки.
На Полесье традиционными днями проводов русалки были также понедельник и вторник после Троицкой недели (Розыгры, Розгары, Розгулi, Русалачыны розыгры ) – считалось, что в эти дни русалки самые опасные. В понедельник послетроицкой недели (Кривой понедельник) нельзя было работать на конях.
Русалкина неделя выражает пик природного цикла, его «переломный» момент, «граница» между прошлым урожаем и будущим – и Русалка его т.н. «темпоральный демон». Отражение космической хаотичности времени – это многочисленные запреты начинать в этот период новую работу, полевые и другие созидательные работы; приписываемые этому времени появления «плохих» животных – черви «росавкi» на капусте, обнаглевшие вольчи стаи; появление в это время уникальных природных явлений (нпр., град, миражи в поле) и артефактов; способность русалки к оборотничеству и непредсказуемому изменению вида от прекрасного молодого до страшного старого, ее неуравновешенность, легкий переход к злобе и доброте. В свете этого Русалочьей недели приписывалась вина за появление «неправильного» потомства у людей (с демоническими и колдовскими способностями) и животных (странного вида, поведения, и т.п.) - запрещалось, нпр, сажать в это время курицу на яйца, т.к. выведутся кривоногие цыплята и все достанутся русалке. Выражением мирового хаоса был разгул русалок, другой нечистой силы, колдунов и ворожей, антиповедение – т.н. «русальнiчанне» - обычных людей, рождение в это время людей с паранормальными способностями. Это время считалось «меченым», «сухим», болезнетворным: русалки в это время развлекаются порчей полотна, ткани, развешенного на просушку белья, топтанием и ломанием зерновых, закалыванием людей своей «железной, острой» грудью, «высушиванием» зерновых. Праздновались «сухие» дни – когда запрещалось что-либо делать, иначе оно потом «выйдет боком», приведет к очень плохим последствиям. Результатом нарушения требований Русалочьей недели является угроза заболеть – обиженная русалка нашлет разные болезни ( «от злого русалкиного взгляда все, кто его видел, становились кривыми, сухими, горбатыми») – в основном русалки насылали болезни нервные (припадки, нервный тик, обмороки и слабость) и связанные с нарушением координации и динамики движений (искривления, лихорадки) – признак «кривизны», «сдвига» самого времени, в которое это происходит. Часто образ «кривой русалки»: «Сидит на кривой березе на кривой дорозе», «Русалки ходят, кривляются, ломаются». В ритуалах и мифах о стирке русалками белья, тщательном высушивании ими своей одежды, в обычаях достать и пересушить все имеющееся белье и одежду – отражается традиционная для гранично-переходного периода времени возможность очищения. Поэтому на деревья вывешивают «новую» одежду для русалок, накидывают на них при встрече косынку, фартук или отрез полотна. Тема борьбы света и тьмы в этот период выражается запретами зажигать свет (он искусственный и может нарушить равновесие), обычай «караулить» на Петра восход солнца, чтобы русалки не смогли испортить на заре посевы.


Русальныя вянкi (русальные венки)

- обязательный атрибут русальной обрядности.
Венки вьют для маски-Русалки и для других девушек – с этого начинается обряд Проводов русалки, а их разрывание его заканчивает. Венок и зелень, составляющую костюм русалки, снимали с нее и забрасывали в рожь «чтоб колосилась», несли на огороды «чтобы хорошо росли огурцы и капуста, чтобы на капусте не было червей». Венки сжигали на огне («палiць (жечь) русалку»), пускали вниз по реке («тапiць русалку»).
Если Русалку «провожали» на кладбище, венки вешали на кресты, на деревья, оставляли на воротах кладбища, пока не засохнут.
В разных вариантах празднования Русалий прежде всего присутствует сам процес «витья, свивания» - плетение (белорусск. «вiццё, зьвiванне») венков называлось одним из любимых занятий русалок – поскольку свивание – это зарождение новой структуры, завивание колоса, плода (ср.современное русск. «завязь»)
Сакральность процесса плетения венков видна в жестком регламенте этого ритуала: «девушек должно быть шесть или двенадцать» или в обязательном «всеобщем» характере этого действия «каждая рука должна плести – сколько девок есть, все венок плетут!» Самый большой венок – русалкин («Венок русалки самый большой, он такой большой, что и девушки не видно» - записано в Речицком р-не) поскольку она источник природной силы растений.

Иногда этот громадный венок переходит в «Русалочий хвост» - хвост венка, который тянется сзади по земле, или его изготовляли и приделывали сзади отдельно – он обязательно должен тянуться по пашне, обеспечивать контакт Русалки с землей. Стелящаяся за русалкой по земле зелень венка как бы олицетворяла силу плодородия. которой русалка поделилась с землей - будто бы там, где она проходит, тут же начинается буйство растительности. Предположительно, именно эта черта обряда затем, в тех местах, где он утратился частично или полностью, привела к появлению понятия о том, что у русалок есть длинный зеленый хвост. Чтобы объяснить это утверждение "заново", забыв его первоначальный смысл, выдумали русалку уже с рыбьим хвостом, длинным и зеленым.

С этим связаны традиции качаться по растениям, «топтать» и «опевать» зерновые и т.п. Записано в Хойницком р-не: «Как выспевает рожь, как цветет василек на Петра, то собирались девочки и плели венки из хвои и васильков, надевали их, потом перекувыркивались в тех венках и шли ко ржи. Там игрались: песни пели, гонялись друг за другом. Да так, бывало, вытопчут рожь, что и жать нечего».


Русальные песни, «русалки»

- небольшая группа произведений обрядовой поэзии, которые исполняют на протяжении Русальной недели и Проводов русалки. Центр их бытования – Восточное Полесье, зафиксированы также на Витибщине.
Основные сюжетные линии:
«На граной нядзелi русалкi сядзелi» // на русалочье воскресенье русалки сидели
«Правяду я русалачку, правяду… Правяду да бору» // Проведу русалочку… до бора
«Русалачкi-зямляначкi» // Русалочки – землячки
«Да сыйду на гору» // Ой уйду на гору / ой уйду на небо
«Русалачка-купалачка ды на моры купалася край беражку сушылася» // Русалочка-купалочка да на море купалась, возле бережка сушилась – тема того, что русалкам – обительницам воды - дана Русалочья неделя, чтоб обсохнуть и насладиться пребыванием на сухой земле.
«Ходзiць русалка па вуліцы» // Ходит русалка по улице
«Русалачка-купалачка, дзе твая дачка?» // Русалочка-купалочка, где твоя дочка
–тема знаменитой Купальской песни «Купалинка»:
«Купалiнка, Купалiнка,
Цёмная ночка!
Цёмная ночка,
А дзе ж твая дочка?

Мая дочка ў садочку
Ружу, ружу поле
Ружу, ружу поле,
Белы ручкi коле!

Кветачкi рве, кветачкi рве
Вяночкi зьвiвае
Вяночкi зьвiвае
Слёзкi пралiвае

Слёзкi пралiвае
Мiлага чакае.»

(Купалинка, темная ночка, а где же твоя дочка? – Моя дочка в садочке, розу пропалывает, белы ручки колет – Цветочки рвет, венки плетет, слезки проливает – Слезки проливает, милого ждет)

Роза (бел.«Ружа». Архаичное, местами оставшееся в фольклоре и как название кожной болезни: «рожа») считалась символом красивой женщины, нечто идеальное.
В качестве волшебного цветка исполняет символическую роль в сказке, схожей по сюжету «Аленькому цветочку», но тут девушка выходит замуж за ужа (очень уважаемое и мифическое животное), в последствие оказавшегося Ужиным царем, а значит, способным принимать человеческий облик.
Дикая роза, шиповник - «дзiкая ружа». «Ш ы п ш ы н а» - символизирует страдания, боль, отчуждение и покинутость:
"Для сына пасадзiла чырвону калiну, для маладой нявесткi – калючу шыпшыну"

Роза широко используется в орнаменте – чаще всего при вышивке крестиком, но и гладью)

В песнях местонахождением русалки чаще всего называется береза:
«На белай бярозе// Русалкi сядзелi // Сукi вязалi // Да на тых суках // Русалкi гуталi»
реже это рожь: «Там русалкi ў жыце // зялёным сядзелi»

Кроме того, песни отражают путаницу с происхождением русалок: на дереве они или из земли:
«Русалачкi, // Зямляначкi // На дуб лезлi // Кару грызлi // Звалiлiся, пабiлiся – Тройца!» // без комментариев – Тройца – это праздник Троицы
или все-таки в небе (по-белорусски «наверху» это «наверсе» или «угары» т.е. «на горе») – отсюда песня про уход русалок на небо «Да сыйду на гору»

Часто встречается, как в вышеприведенной «Купалинке», образ русалкиной дочки-старательной труженицы, причем ей приходится иметь дело не с обычным огордными растениями, а чаще с символическими или дикими-лекарственными:
«- Русалачка, Наталачка! Дзе твая дачка Улляначка? – У вагародзе чабор поле, чабор поле и перабiрае»
(Русалочка Натальечка! Где твоя дочка Ульяночка? – В огороде чабрец пропалывает, чабрец пропалывает и перебирает)

В целом песни русалочьей недели – жалобно-сочувствующие, в них образ русалки – существа совсем не страшного, зависимого от человека – в отличие от сказок и быличек про «страшных» русалок.

Песни проводов русалки – магически-заклинательные, в них подчеркнуто иномирное происхождение русалки, мотив изгнания:
«Правяду я русалачку да бору… у зялёну дуброву …за цёмны лясок …за гору … да грушкi …да мяжы …да ямкi …да Бога» (проведу в бор, в зеленую дубраву, за темный лесок, за гору, до груши, до межи/границы, к Богу)
При этом в песнях часто вспоминаются и самые любимые для русалок места среди культурных растений – рожь и капуста:
«Правяду русалку ў капусту, / А сама вярнуся ў хату пусту / Правяду русалку зь лесу, / Рана-рана, зь лесу / Зь лесу да ў ядраное жыта - / Вось там ёй i жыцi»
Характерен мотив «отмежевания» от изгнанной русалки, что выражается в песнях-противопоставлениях, кольцевой композиции текста, заклинальных образах-границах, выражении запрета на определенные действия русалки «Чтобы по моему жыту не ходила, его не ломила»


Проводы Русалки


Начинались со сбора девушек и женщин в поле/лесу/возле поля с зерновыми для плетения венков (в т.ч. и специального хвостатого венка Русалки) и изготовления русалки-чучела.
Вечером (как стемнеет, как солнце скроется) обряд начинался с выборов русалки (ритуальницы с длинными волосами, «хорошей, самостоятельной девушки», высокой. – или, в отдельных регионах, ориентировались на какую-то особенность: сирота, вдова, старая бабка).
Центальное событие – вождение русалки: может быть, в зависимости от местности, в разные места: в рожь, в поле, в лес, к дереву (дуб, груша, береза, сосна), к огню, на холм, к воде, на кладбище, «на дорогу», «за село», «к кресту», «на перекресток» - и оставление ее там.
Выполняли ритуал как правило девушки, иногда и женщины. Обряд продолжался «преследованием» прогоняющих русалкой: девушки должны были убегать, поскольку мифическая Русалка, если догонит, может защекотать, задушить, сломать шею, наслать болезнь и т.п. Завершалось все обрядом магического «отмежевания» от русалки и действиями обрядового очищения: например, кувыркания, которые символизируют в белорусской мифологии обряд смены облика, превращение; в конце обряда парни обливали девушек водой и все возвращались в деревню. Иногда вместо живой «Русалки» сразу использовали чучело из соломы, а также дополняли вторым персонажем – дочкой русалки (девочки или чучела).
На Гомельщине выбирались Русалка и Русалин, с ними обходили все дворы, встречали их на каждой улице хлебом-солью.
В некоторых местностях Русалки не осталось в обрядности даже ввиде чучела – шествие «выводило» воображаемую русалку на место проводов, чаще всего перекресток, а затем все разбегались с визгом от «привидения русалки».
В некоторых местностях проводы русалки ограничились всеобщим угощением на месте «проводов» - у леса или у нивы (с обязательной яичницей – омлетом – яичница одно из ритуальных блюд, используемых в большинстве языческих обрядов, связанных с плодородием и благополучием человека и животных, сохранились народные утверждения, что это «типовая» жертва богу Велесу) с исполнением песен и катанием молодежи на качелях, развиванием и разбрасыванием венков.